- В годы моего советского детстве хорошие книги доставались трудно. Каждое такое приобретение в нашей семье становилось событием. Помню, как торжественно папа и мама водружали новый том на полку! Каждую книжку в родительской библиотеке я помню, даже если она была совсем взрослая и без иллюстраций. Всё равно я держала её в руках, листала страницы – разглядывала, изучала. Мне всегда нравилось трогать книги. Помню свои ощущения (и не только тактильные) от одной из них – внушительных размеров, тёмно-коричневой, мрачной, на корешке которой было написано «Идиот». Я тогда только-только научилась читать и не могла поверить своим глазам! Я отворачивалась и снова смотрела – может, неправильно сложила буквы? Но всегда выходило одно – «Идиот» (смеётся). Это слово меня пугало, казалось очень плохим, запретным. Спросить у родителей, что это за книга, я не решалась. Но однажды я достала её с полки, полистала – ни одной картинки! Только на титульном листе имя автора – Фёдор Достоевский, а ниже – это страшное «Идиот», причем такими крупными буквами (смеётся). Потом я, конечно, прочитала и «Идиота», и другие романы Фёдора Михайловича, а до них – всё то, что важно прочитать ребёнку и подростку, и ещё плюс много чего. И по сей день я очень люблю читать и горюю, когда съёмки и репетиции не оставляют на это времени. В такие периоды я по книгам скучаю. Но как только появляется возможность – навёрстываю упущенное! (Смеётся).
- В грандиозном проекте Российского академического молодёжного театра – спектакле-трилогии «Берег утопии», шедшем на сцене больше 10 лет, вы сыграли жену Герцена Натали. Герцен – главный герой этой постановки. Режиссёр перед началом репетиций заставлял вас, актёров, читать толстенные мемуары Герцена «Былое и думы»?
- Нет, не заставлял. Алексею Владимировичу Бородину и не пришлось бы это делать, потому что актёры нашего театра всегда много читают по теме предстоящей постановки. Приступая к «Берегу утопии», мы знакомились не только с «Былым и думами», но и с другой литературой XIX века. Передавали книги друг другу. Вообще, когда над каким-то материалом начинаешь работать, будь то пьеса или киносценарий, ты погружаешься в конкретную эпоху, и чтобы ее прочувствовать, обогатить своими эмоциями и просто быть в контексте, много читаешь. Уверена, это не только моё правило, но и многих других актёров. Правда, со сценариями так не всегда получается. Во-первых, потому что, как правило, эти сюжеты - из современной жизни, а во-вторых - тебя утверждают на роль, а уже через неделю начинаются съемки. Просто не успеваешь ничего прочитать. А со спектаклями – да, во-о-о-от такие стопки книг растут на прикроватной тумбочке (смеётся). Но, тем не менее, я читаю не только, что называется, для работы, но и для души.
- Из этой категории книг – «для души» - что особенно впечатлило в последнее время?
- Есть такой современный норвежский писатель Карл Уве Кнаусгор, написавший шеститомный биографический цикл «Моя борьба». Я купила две книги этого цикла – «Прощание» и «Любовь». Пока прочитала первую. Это размышления автора на тему своей жизни, но строится повествование по законам романа. Раньше я не была знакома с произведениями этого автора, просто увидела в книжном магазине слово «Прощание» на обложке, заинтересовалась, начала читать прямо в магазине и поняла, что – берём (смеётся). Кстати, я часто таким образом покупаю книги – прочитав первые абзацы.
- Понятие «прощание» как-то особенно сейчас для вас важно?
- Ну… да. Не могу наверняка сказать почему, но – да. До этого я читала книгу Алена Боске тоже с таким названием. Может, поэтому, когда я увидела еще одно «Прощание», рука и потянулась к книге другого автора. У Боске – это история его болезни. Он знает, что уходит, и фиксирует это своё состояние - прощание с миром, с творчеством, с любимой женой… Должна признать, мне сейчас гораздо интереснее читать автобиографические истории, чем вымышленные, придуманные.
- Вашей дочери Ие 9 лет, сыну Игнатию скоро четыре года. Вам важно, чтобы они читали?
- Конечно. И мы с мужем (актёр Александр Гришин. - Прим.) стараемся привить им любовь к книгам, и некоторый результат наших усилий, мне кажется, уже виден. Ия не только с интересом читает разную литературу, но и пишет стихи. У нее есть блокнотик, в который она их записывает. Стихи очень наивные, но иногда в них есть мысль, иногда присутствует рифма, а недавно я увидела её творение, в котором соединилось и то, и другое – взрослеет, видимо. Это коротенькое стихотворение она написала ко дню рождения моей сестры. Звучит оно так: «Я желаю, чтоб всегда/ На столе была еда, / Чтобы в вазе были розы/, Чтобы меньше в жизни прозы, / Чтобы радость и любовь/ Были с вами вновь и вновь!» Признаюсь, я очень порадовалась! Мне показалось, что в жанре поздравления оно написано очень правильно. Ия пожелала тёте всё самое важное: чтобы были еда, цветы, радость и любовь, и меньше прозы. Просто идеальная какая-то формула (смеётся).
- Раз девочка пишет стихи, значит, она их читает.
- Она и стихи читает, и прозу. Одна из последних книг, которая, я знаю, Ию всерьёз увлекла, это «Легенды и мифы Древней Греции» Николая Куна. С трудом я заставила дочь от неё оторваться и начать штудировать тот список книг, которые нужны для школы. Вообще, ребёнок обязательно должен читать. А родители должны всё для этого сделать. В первую очередь, они должны сами дружить с книгой, то есть быть в этом примером для своих детей. Чтение развивает фантазию, и, безусловно, не только даёт пищу уму, но и обогащает душу, делает её особенно чуткой. Помню, как я в детстве переживала всё, что происходило со всеми книжными героями, без разницы, были это женщины или мужчины. Возможно, не испытай я тех эмоций, я была бы сегодня другой. И хочу вспомнить ещё один очень дорогой для меня эпизод. Наша семья перебралась в Москву, когда мне было 14 лет. До этого мы жили в Тбилиси и застали там очень трудные и не самые добрые времена. Не было электричества, свечи стали страшным дефицитом. И вот зимний вечер, когда уже в четыре часа на улице темно, мы с папой сидим за столом напротив друг друга, в центре стола – одна драгоценная свечка, и мы читаем каждый свою книгу, наклонив её верхним краем к огню, чтобы были видны буквы. И каждый из нас - в своем мире... И вот эта темнота, эта свечка… Мне кажется, то ежевечернее чтение (в тех обстоятельствах оно было единственной радостью!) сильно повлияло на меня, сформировало во мне что-то правильное, в совокупности, конечно, со всеми событиями, которые происходили вокруг.
- Вы не только актриса, но ещё и мастер художественного слова, побеждали на конкурсах чтецов…
- Для меня никогда не было проблемой выучить стихотворение, особенно, если оно мне нравилось. Что-то декламировать я начала ещё в детском саду. Но осознанно всё началось уже в старших классах. Здесь, в Москве, у школьников была такая активная социальная жизнь! Я сразу попала в эту струю. Стала участвовать в конкурсах – сначала школьных, потом городских, в библиотеках мы выступали. Все это мне доставляло большое удовольствие. Но когда я решила поступать в театральный вуз, выяснилось, что вот это моё чтение – оно в корзину. Здесь оно не нужно.
- Ну, это совсем особый дар, и не каждый актёр им обладает.
- Вы правы. Это сложно. Тут нужно владеть особой техникой. Я себя тоже не причисляю к тем, кто работает в этом жанре на пять с плюсом, я просто … если берусь что-то читать, то делаю это от души, скажем так (смеётся).
- Но где-то вы это своё искусство можете продемонстрировать?
- У нас в РАМТе актёры по собственной инициативе делают чтецкие вечера. Они широко не освещаются, но наши рамтовские зрители о них знают и их ждут. Не так давно мы делали читку романа «Женщины Лазаря» Марины Степновой, не всего романа – компиляцию делали, конечно. Этот роман ходил в театре по рукам, особенно среди женского населения. Все им зачитывались. И это такой вкусный текст! Захотелось его как-то озвучить, что мы и сделали. А поскольку такие «инициативы снизу» стали в РАМТе традицией, сейчас решено проводить читки уже на другом, более высоком уровне, и с января у нас начинается их серия, посвященная литературе о подростах и для подростков. Для этого сезона я готовлю повесть «Сахарный ребенок» Ольги Громовой.
- Времени и сил у вас хватает ещё и на социальный проект «Наивно? Очень». Вы организовали творческие мастерские для особенных людей и открыли интернет-магазин, в котором продаются изготовленные ими изделия. Как всё это работает в нынешний сложный период?
- Очень трудно работает. Перед самой пандемией мы переехали в новые просторные мастерские, в которых наши художники могли бы заниматься керамикой, писать картины, создавать полиграфические изделия. Мы взвалили на себя огромные расходы, связанные с переездом, с оплатой этих помещений. Но освоить их не успели по понятной причине. Несколько месяцев магазин вообще не работал, и ребята почти полгода сидели по домам. Кто-то из них может трудиться дистанционно, но большинство нет. Поэтому сейчас мы переживаем тяжёлые времена, но я надеюсь, что выстоим. И у нас в планах 25 декабря, когда проекту исполнится 10 лет, открыть галерею особого искусства.
- Вы не пожалели, что взялись за это? Тем более что ваши подопечные – не дети, а вполне взрослые люди, с ними наверняка работать сложнее.
- Я счастлива, что на это решилась. И я вижу, что на наши… даже не просьбы, а адресные обращения, касающиеся творчества наших ребят, откликается всё больше людей. Правда, это в основном те, кто понимает, о чём речь. Другие же, и их, конечно, большинство, которые не сталкивались с людьми особенными, стараются и дальше ничего о них не знать. Хотя, разумеется, все в курсе, что такая проблема существует, но у этих людей своих забот хватает, что вполне понятно и не осуждаемо. Но лично я ничуть не пожалела, что, как вы говорите, взялась за такое дело. Дело в том, что я видела, насколько трудно приходится пожилым родителям взрослых инвалидов. У маленьких детей с такими проблемами родители ещё молоды и полны сил, но ведь приходит время, когда родителям уже 40-летних особенных людей самим нужен уход, помощь. Уже неясно, кто кого должен поддерживать. А поддержка нужна. И мне очень хотелось помочь таким семьям, которые, к тому же, зачастую малообеспеченные, неполные. Но что значит помочь? Мои ребята сами себе могут помочь. Нашей задачей было только организовать и наладить процесс, создать мастерские, в которых они могли бы работать. Проделать это самостоятельно ребята точно не смогли бы. И изначально мы решили, что это будет не благотворительная организация, а проект, существующий по законам бизнеса. То есть мы будем не просить деньги, а их зарабатывать. Мы верили, что это возможно. И наши ребята, наши семнадцать особенных художников, доказали нашу правоту. Они действительно делают красивые и нужные вещи.
- Вы говорите «мы», значит, у вас есть помощники, единомышленники?
- Конечно. И их число растёт, что меня очень радует. Вот совсем недавно я познакомилась с создателем проекта «Безграничная Любовь» Николаем Зиминым. Он взялся объединить в одном информационном поле все маленькие очаги, подобные нашему, чья задача – оказывать разнообразную помощь людям с тяжёлыми ограничениями жизнедеятельности. Считаю, что это грандиозная идея, которая непременно должна быть воплощена в жизнь, потому что такое объединение, такое взаимодействие, такое содружество очень поможет в нашей работе.
Интервью: Марина Бойкова
Фото: Елена Блинцова
